Другое наследие Гитлера

Говоря о Третьем Рейхе, большинство из нас сегодня может вспомнить только об автобанах. При этом до сегодняшнего дня сохраняют значимость многие социальные, технические и экономические инновации 1933-1945 годов.

Запрет на курение, антитабачные законы, защита прав некурящих, пассивное курение, никотин, урон здоровью, наносимый завсегдатаям питейных заведений... В последние годы едва ли велись более категоричные и эмоциональные дебаты, чем по теме защиты некурящих и курящих от влияния курения. Информация о вреде курения, в том числе и пассивного, для здоровья, усиливающееся общественное осуждение курящих и с августа 2007 года поэтапно вступившие в силу спорные запреты на курение не смогли ничего изменить в том, что каждый третий взрослый в Германии курит – это 20 миллионов наших сограждан. Удивительно, что в ходе эмоциональных дискуссий никому до сих пор не пришло в голову начать размахивать испытанной «исторической дубинкой», от использования которой в иных случаях никогда не отказываются: ведь именно руководство национал-социалистического Третьего Рейха провело первую в мире кампанию против курения, приняло большое количество запретов на курение, а само курение заклеймило как «заразу», как «болезнь цивилизации», как «слабость характера».

То, что исследования о вредном влиянии табака на здоровье народа были в Германии 1930-х годов более передовыми, чем в других странах; то, что связь между раком лёгких и курением впервые была доказана именно в Германии, и то, что даже термин «пассивное курение» был изобретён в национал-социалистической Германии, – все эти факты с 1945 года исчезли из коллективной памяти немцев.

Но и с другими фактами, о которых мы уверены, что они являются достижениями нашего времени, произошло то же самое. Например, с премией за  сдачу на слом старого автомобиля. Федеральное правительство – об этом мы ещё хорошо помним – «изобрело» её в марте 2009 года и в качестве «поддержки сбыта личных автомобилей» сделало её частью гигантского конъюнктурного пакета. Вследствие этого государство выплачивало владельцам частных автомобилей за покупку каждого нового автомобиля премию в 2.500 евро, при условии, что они одновременно сдадут на уничтожение старый автомобиль возрастом не менее 9 лет. Предприятие имело невероятный успех. Было подано 1,7 миллиона заявлений, из которых чуть более миллиона получили добро. Если в целом остаётся спорным, насколько в конечном счёте это мероприятие  имело смысл (так как, хотя из покупаемых новых автомобилей марки VW и Opel были самыми популярными, в то же время более половины покупок пришлось на марки иностранных производителей), поддержка этой «новой хорошей идеи» была всеобщей.

Но практически никому не известно, что премия за сданный на слом автомобиль, как мероприятие для оживления конъюнктуры, не является результатом вдохновения весны 2009 года, а опирается на образец 76-летней давности из 1933 года. Как можно прочитать в недавно вышедшем историческом лексиконе о сохраняющихся или продолжающих своё действие в наше время законах, правилах, изобретениях и сооружениях времён Третьего Рейха (Theodor Kellenter: Das Erbe Hitlers. Fortbestehende Bauwerke, Erfindungen, Gesetze und Verodnungen aus dem Dritten Reich. Ein Lexikon. ARNDT-Verlag), идея премии за сданный на слом автомобиль подсмотрена в «Законе об освобождении от налога за обменные приобретения» (так называемая помощь за утилизацию) от 1933 года. «Генератор финансовых и экономико-политических идей Министерства финансов Рейха, - говорится в этом лексиконе, - Фриц Райнхардт, который лично был ответствен за целый ряд соответствующих законов развития конъюнктуры, позаботился о разработке этого закона от 1 июня 1933 года, в котором предусматривались налоговые льготы за все так называемые „обменные приобретения“, которые производились до конца 1934 года».

При помощи этого мероприятия осуществлялась попытка мотивировать предприятия к ускоренному приобретению новых машин, в которых они нуждались уже давно, но отодвигали их приобретение из-за экономического кризиса в Веймарской республике. Этот закон был действительным не только для автомобилей, но и «для всех движущихся транспортных средств, которые относятся к промышленному и инвестиционному капиталу». Правда, предпосылкой для разрешения освобождения от уплаты налога тогда, естественно, было следующее условие: чтобы «обменное приобретение» было изготовлено в Германии. Из-за налоговой льготы инвестиции стали «от 10 до 45 процентов дешевле», сообщает лексикон. Документально подтверждено, что введение этого правила не только привело к «оживлению машиностроительной и приборостроительной промышленности»», но и способствовало развитию предприятий подготовительной ступени этих отраслей, а также было достигнуто сокращение безработицы в этих отраслях.

Оглядываясь назад на национал-социалистический рейх, мы будем чрезвычайно удивлены, рассматривая не только слова на букву «А», как «Abwrackprämie» (премия за сдачу машины на слом), но и путешествуя по всему лексикону буквально по всем буквам алфавита вплоть до последней буквы «Z», где говорится о переводе на летнее и зимнее время («Z» - wie Zeitumstellung/Sommerzeit). Кто мог бы так запросто прийти к мысли, что такие слова как акционерное право, обязанность получения профессионального образования, визуальный телефон, валютное право, брачное право, цветная фотография, телетайп и телевидение как-то связаны с годами между 1933 по 1945? Или, следуя дальше по алфавиту, – с действующими еще сегодня законами и правилами, уже тогда отрегулированными ситуациями, и такими само собой разумеющимися вещами, как налоги на ремесла, промыслы и занятия, поземельный налог, правила по изготовлению мясного фарша, закон о целительской деятельности, радиоспектакли, вертолеты, обязательные автомобильные страховки ответственности, современный портативный фотоаппарат, кредитное право, закон о продуктах питания, аттестат мастера, массовый туризм, защита прав квартиросъемщиков, монетный телефон, охрана природы, олимпийский огонь, закон о патентах, перлон (синтетическое волокно, разработанное в Германии в 30-е годы - Редакция), почтовые индексы, почтовая сберкасса, ракеты, правила поведения в общественных местах, уложение о порядке работы федеральных аптек, имперская (федеральная) садовая выставка, пенсионное медицинское страхование, канал Рейн-Майн-Дунай, радиостанции направленного действия, пластинки, кресло для катапультирования, порядок очистки печных труб, сексуальное просвещение, сталебетонные мосты, турбореактивные самолеты, охрана животных, налог с оборота, охрана окружающей среды, отпуск, правила дорожного движения, использование силы ветра или зимняя заключительная распродажа? Описывая эти и другие понятия, издатель этого лексикона вместе со своими сотрудниками рассказывает о наследии Третьего Рейха, которое сегодня либо приуменьшается, либо замалчивается официозной историографией; о наследии, которое до сегодняшнего дня присутствует в нашей жизни и продолжает формировать настоящее, естественно, иным образом, чем влияют на нашу жизнь другие, так называемые «темные стороны» наследия Гитлера.

С первой до последней страницы этого удивительного произведения вы увидите, что оно конципировано и написано специалистами, которые не удовлетворяются изолированным и вырванным из исторического контекста рассматриванием Германии 1933-1945 годов как «империи зла»; более того, они считают исключительную фиксацию на том, что якобы в это время «прервалась цивилизация», слишком примитивной.

В предисловии авторы высказывают мысль, что для них национал-социализм и Третий Рейх, то есть как идеология, так и практика, даже спустя 65 лет после его поражения, не являются завершенной и во времени четко ограниченной эрой германской и мировой истории; более того, они придерживаются в этом лексиконе такой позиции, что идеи и правила той эпохи все еще являются для нас политической,  моральной и научной действительностью, которая уходит глубоко в наши будни и в разговоры об истории.

«Сегодняшняя картина Германии того времени, - пишется в предисловии, - формируется удивительными стереотипами, а 1945 год кажется сегодня «часом нуль» в начале новой истории нашего общества, часом рождения ФРГ, которая, якобы, едва ли имеет что-то существенно общее с Третьим Рейхом. Но эта картина ложная. При более близком рассмотрении быстро становится понятным, что есть большое количество не прерывавшихся традиционных линий, которые еще долго определяли будни Федеративной Республики и определяют их до сих пор».

Вольно или невольно, но новое справочное пособие «Наследие Гитлера» с необычной для нашего времени стороны снова инициирует историко-социологические дебаты о связи национал-социализма и современности тем, что объясняет, каким образом достижения периода Третьего Рейха в области формирования порядка и права в обществе, в области управления и техники влияют на нашу жизнь еще и сегодня. Кстати, эти дебаты начались еще в 1960-е годы. В особенности умерший в 2009 году германо-британский социолог, университетский преподаватель, политик СвДП и публицист Ральф Дарендорф своим произведением «Общество и демократия в Германии» («Gesellschaft und Demokratie in Deutschland». München, 1965) защищал такую позицию, что именно Гитлер и национал-социализм во многих областях социальной политики сделали «шаг в современность».

Настолько же шокирующе и провокационно влияла его интерпретация национал-социалистической власти и её последствий в обществе: «Национал-социализм произвел в Германии социальную революцию, которая была похоронена перекосами кайзеровской Германии и задержана неурядицами Веймарской республики». То, что в Третьем Рейхе все было начато как бы с чистого листа, создало предпосылки для современного либерального государства тем, что сломало общественные структуры, предшествовавшие современным и которые до того времени еще мешали развитию ответственности гражданина и его непосредственному участию в политической жизни. Надо сказать, что Дарендорф ограничивал свой тезис в том смысле, что толчок к модернизации общества, данный национал-социализмом, был «им не запланирован, но являлся необходимым результатом его господства».  

При этом он находится на одной волне с американским социальным историком Дэвидом Шенбаумом (David Schoenbaum), который в 1966 году, т.е. в то же время, усмотрел в национал-социализме следующую диалектику: идеологические цели, которые объявили войну буржуазно-индустриальному миру, должны были быть достигнуты при помощи средств высокоиндустриального общества. Оба автора видели процесс модернизации, который пришел в движение в результате агрессивной динамики национал-социализма, отмеченным  сложными и напряженными отношениями между, с одной стороны, современными средствами, а с другой стороны, «старыми» мировоззренческими клише. Книга Дэвида Шенбаума «Социальная революция Гитлера» («Hitler’s Sozial Revolution») появилась в 1968 году на немецком языке примечательным образом под названием, измененным в интересах так называемой фолькспедагогики (то есть в интересах перевоспитания немецкого народа. – Переводчики) и звучащим следующим образом: «Коричневая революция. Социальная история Третьего Рейха» («Die braune Revolution. Eine Sozialgeschichte des Dritten Reichs»).

Новый, двойственный взгляд стимулировала также и более поздняя дискуссия «Национал-социализм и модернизация», которая велась также и такими авторами, как Иоахим Фест, Эрнст Нольте и Клаус Хильдебрандт. Она влилась в конце 80-х годов в разделяемое многими мнение, что национал-социализм, по меньшей мере, опосредованно поощрил модернизационные эффекты, которые, без всякого сомнения, слились и дали толчок модернизации. Этот консенсус исследователей потерпел сотрясение после того, как Мартин Брозцат потребовал историзации фигуры Гитлера, а Райнер Циттельман высказал идею, что Гитлер был сознательным «социальным революционером». В последних дискуссиях о том, насколько современен национал-социализм и насколько он модернизировал общество, друг другу противостоят два лагеря: в то время как «нормативный лагерь» понимает модернизацию как позитивно-прогрессивное явление и вследствие этого видит в национал-социализме только «имитацию» модернизации, «эмпирический лагерь» ставит в центр прогрессивные планы и дела национал-социалистов. В этой научной дискуссии такая книга как «Наследие Гитлера», хотя бы из-за своего характера в качестве лексикона, занимает нейтральную позицию. Но она хорошо интегрируется в эту дискуссию. А главное: интересующемуся историей читателю она, из-за своего богатого содержания, четко показывает, о чем вообще идет речь в этой дискуссии.

Гюнтер Д. Франке

(Günther D. Franke. Das andere Erbe Hitlers. «Zuerst!», Juli 2010)

 Перевод Генриха Дауба и Гарри Ригеля