Гордость Отечества: Петрополя спаситель
Ценителям творчества поэта
Василия Андреевича Жуковского, безусловно,
известно его стихотворение "Певец во стане
русских воинов", посвященное героическим
событиям Отечественной войны 1812 года.
Одно из его четверостиший звучит несколько
загадочно:
Наш Витгенштейн, вождь-герой,
Петрополя спаситель.
Хвала!.. Он щит стране
родной,
Он хищных истребитель!
ИСТОРИЧЕСКИЙ РЕБУС
 ИЗ УЧЕБНИКОВ истории
известно, что Наполеон нацеливал свой удар на
Москву, она была конечной целью его похода на
Россию. В Первопрестольной император французов
рассчитывал продиктовать Александру I условия
мира; петербургское же направление играло в его
планах второстепенную роль. Напрашивается вывод,
что реальной угрозы для северной столицы
вторгшаяся великая армия и не представляла.
Выходит, Жуковский преувеличил заслуги
Витгенштейна, почем зря его возвеличил? Тем
более что в изображении маститых ученых,
написавших статьи для авторитетных массовых
изданий, этот генерал предстает весьма заурядным
военным деятелем, даром что дослужился до
высшего военного чина генерал-фельдмаршала и
титула светлейшего князя, в двух войнах был
главнокомандующим: в Заграничном походе русской
армии 1813 года и в начальный период
русско-турецкой войны 1828-1829 годов.
В первом томе энциклопедии
"Отечественная история с древнейших времен до
1917 года" о Витгенштейне написано так: "…Был
храбрым, но нерешительным военачальником, не
обладал полководческим талантом". Схожие оценки
мы встречаем и в других источниках, где
Витгенштейну ставится в вину, что это он
проморгал Наполеона на переправе через Березину
и позволил уйти от преследования остаткам
великой армии... Словом, довольно посредственный
командир корпуса не чета такому великому
полководцу, как Михаил Илларионович Кутузов, с
именем которого мы привыкли в основном связывать
славу победы над Наполеоном. А то, что русские
солдаты двенадцатого года пели ими же сложенную
песню в честь Витгенштейна — "Хвала, хвала, тебе,
герой,/Что град Петров спасен тобой!" — так это,
выходит, лишь мелкий штрих, которым можно и
пренебречь…
Но если французы, как
пытаются нас уверить некоторые историки, и не
собирались захватывать Петербург, почему же
такой мудрый стратег, как Кутузов, не приказал
Витгенштейну присоединиться со своим корпусом к
главным силам его армии, оставил "прохлаждаться"
под Полоцком? Ведь встреть кутузовские войска
генеральное сражение на Бородинском поле с этой
подмогой, может быть, и удалось бы вырвать у
французов инициативу и опрокинуть наполеоновские
полки, отстоять Москву? Попробуем разобраться…
УГРОЗА
СЕВЕРНОЙ СТОЛИЦЕ БЫЛА РЕАЛЬНОЙ
ВСТУПИВ в пределы России в
июне 1812 года, Наполеон выделил для движения на
Петербург первоначально два корпуса,
действовавшие на самостоятельных направлениях.
Десятый армейский корпус маршала Франции Этьена
Макдональда состоял из 36 пехотных батальонов и
16 эскадронов польских, прусских, вестфальских и
баварских войск, имел 84 орудия и наступал из
Восточной Пруссии через Тильзит на западном
фланге, держа курс сначала на Ригу и Якобштадт.
Второй армейский корпус великой армии под
командованием маршала Франции Никола Удино
состоял почти целиком из французских войск (три
пехотные дивизии, две бригады легкой и три
бригады тяжелой кавалерии, а также ряд отдельных
частей конницы, включая польский шеволежерный
полк), имел 92 орудия и двигался восточнее,
сначала от Ковно на Двинск, а затем должен был
повернуть на Псков. В совокупности оба корпуса
достигали 70 тысяч штыков и сабель. В
последующем Наполеон вынужден был усилить свою
группировку на северо-западном направлении еще
двумя мощными соединениями.
Противостоявший им Первый отдельный пехотный
корпус генерал-лейтенанта П. Витгенштейна в
первый месяц войны не превышал 22 тысяч солдат и
офицеров; только в последующем, за счет
подходивших губернских ополчений и пополнения
частями гарнизонных войск, его численность
удалось довести до 30 тысяч человек. Летом и в
начале осени 1812 года между войсками
Витгенштейна и столицей империи на протяжении
600 верст имелось только 6 рекрутских батальонов,
обучавшихся военному делу в Пскове. Стоило Удино,
Макдональду, а затем Сен-Сиру или Виктору
нанести серьезное поражение Витгенштейну, и
французы бы дошли до невских берегов…
 О том, что в столице
французскую угрозу расценивали как весьма
реальную, свидетельствует лихорадочная
деятельность русского правительства по спасению
архивов и ценностей, сосредоточенных в
Петербурге. Сначала в течение июля-августа в
Петрозаводск, Повенец и Вытегру на речных
казенных и частных судах были вывезены все
документы государственной важности. Затем
император распорядился прекратить балы и прочие
увеселения, и семьи аристократического
дворянства из столичных особняков заспешили в
свои имения, потянув за собой длинные обозы с
предметами роскоши и домашним скарбом.
Покинули столицу едва ли не все государственные
учреждения со своими бумагами, архивами и штатом
чиновников. Эвакуация града Петрова
шла ускоренным темпом вплоть до завершения
навигации на Ладоге и Мариинском канале в
середине октября. С июля по октябрь двенадцатого
года в Зимнем дворце и в гостиных петербургских
вельмож, в квартирах чиновного люда с
нетерпением ждали известий с северо-западного
театра военных действий. Может быть, даже более
трепетно, чем с центрального направления, ведь с
защищавшегося Витгенштейном рубежа неприятелю
было рукой подать до Пскова, который, конечно,
вряд ли смогли бы удержать необученные рекруты.
А в Петербурге кроме роты дворцовых гренадер,
охранявших Зимний дворец, да создававшегося
ополчения (не превышавшего 15 тысяч человек и не
очень-то боеспособного) никаких воинских
формирований вообще не имелось — почти вся
лейб-гвардия сражалась в 1-й Западной армии
генерала от инфантерии М. Барклая-де-Толли.
ПЕРВОЕ
ПОРАЖЕНИЕ ВЕЛИКОЙ АРМИИ В РОССИИ
КОРПУС Витгенштейна
первоначально тоже находился в 1-й Западной
армии, на ее правом фланге, и после начала
боевых действий отступал к Дрисскому лагерю, в
котором, по плану советника Александра I
генерал-лейтенанта К. Фуля, русские войска
должны были держать оборону. После того как план
Фуля ввиду возможности окружения Дрисского
лагеря был отвергнут и армия Барклая-де-Толли
продолжила отступление, соединение Витгенштейна
преобразовали в отдельный корпус с задачей
защищать петербургское направление. Оторвавшись
от главных сил, Петр Христианович медленно
отходил правым берегом Западной Двины в сторону
Полоцка по дороге, которая вела к Пскову. С юга
и юго-запада на него наседал настырный Удино, а
западному флангу угрожал стремительный
Макдональд, который продвинулся далеко на север
к нижнему течению Двины и достиг Якобштадта,
торопясь отрезать Витгенштейну путь отступления
на Псков. Пехотной дивизии корпуса Макдональда
не хватило буквально одного суточного перехода,
чтобы соединиться с войсками Удино у города
Себеж и взять войска 1-го пехотного корпуса в
мешок.
Русский генерал разгадал
коварный замысел и упредил неприятеля, решив
нанести поражение французским корпусам
поодиночке, пока они не сомкнули клещи. Начал он
с Удино, который шел буквально по пятам вслед за
его аръергардом. 17 июля в донесении в главную
штаб-квартиру Петр Христианович писал: "Я
решился сегодня же идти в Клястицы, на псковской
дороге, и 19-го числа на рассвете атаковать
Удино всеми силами. Если с помощью Всевышнего
его разобью, то уже с одним Макдональдом
останусь спокоен".
18 июля дивизии
Витгенштейна вступили в сражение с французами на
дороге Полоцк — Псков близ деревни Клястицы
Дрисского уезда Витебской губернии. От
Макдональда генерал-лейтенант предусмотрительно
заслонился трехтысячным отрядом генерал-майора
Алексея Гамена. Сражение при Клястицах можно без
всякого преувеличения назвать неизвестной
страницей русской военной истории. И страницей
славной, ибо это было первое серьезное поражение
войск великой армии в России…
Витгенштейн воспользовался
тем, что Удино, не имея точных сведений о
противнике, распылил свои силы и тем уменьшил
собственное численное преимущество. 9-ю пехотную
дивизию генерала Пьера Мерля (19 батальонов)
французский маршал отправил к деревне Сивошино в
15 км к югу от Клястиц, а 6-ю легкую
кавалерийскую бригаду генерала Жана Корбино — к
селу Волынцево в 40 км к северо-западу от
Полоцка. Всего в составе отряженных Удино сил
оказалось 8 тысяч штыков и сабель. Деревню
Клястицы части 2-го армейского корпуса французов
заняли 18 (30) июля около 11 часов. По-прежнему
не имея достоверных данных о местоположении
войск Витгенштейна, Удино остановил движение
своего авангарда и выслал к Себежу один полк из
6-й пехотной дивизии генерала Клода Леграна, а
остальные полки этой дивизии — к хутору Якубово.
К 14 часам с другой стороны к Якубово
приблизился русский авангард (около 4 тысяч
штыков и сабель при 12 орудиях) под
командованием прославленного командира
Гродненского гусарского полка Якова Кульнева.
Переправившись через реку Свольня, кульневские
бойцы подошли к околице Якубово, где и
столкнулись с неприятелем.
Витгенштейн приказал
немедленно атаковать и усилил авангард Кульнева
двухполковой егерской бригадой полковника
Фролова. В свою очередь, генерал Легран, не
сомневавшийся в своем превосходстве, бросил
навстречу русским пехотную бригаду генерала
Никола Мэзона. После жаркой схватки, местами
переходившей в рукопашную, кульневские егеря,
казаки и гусары заняли высоту напротив Якубова,
где тотчас была развернута 1-я
конно-артиллерийская рота подполковника Ивана
Сухозанета (будущего генерала от артиллерии и
директора Императорской Военной академии).
Тогда маршал Удино бросил
на помощь Мэзону пехотную дивизию генерала Жана
Вердье. Артиллеристы Сухозанета встретили врага
картечью. Благодаря своим канонирам Кульнев
удержал высоту до подхода подкреплений,
высланных командиром корпуса, а затем вынудил
неприятеля отступить в Якубово. Ночь остановила
сражение, в котором французы понесли большие
потери.
К 3 часам утра 19 июля, когда захватчики
возобновили натиск на русские позиции, полные
решимости взять реванш за вчерашнее поражение,
Витгенштейн стянул к Якубово почти все части
корпуса. Удино с рассветом
предпринял массированную атаку, введя в бой
сразу все резервы, но русская артиллерия и на
этот раз была на высоте. Французские колонны,
попав под перекрестный огонь наших батарей и
устилая поле целыми шеренгами убитых и раненых,
в замешательстве остановились. Уловив этот
переломный момент, Петр Христианович приказал
гренадерам и егерям контратаковать неприятеля.
Не выдержав штыкового удара, наполеоновские
солдаты попятились, явно утратив боевой пыл.
Русские войска смяли центр боевого построения
пехоты Удино, а затем и его левый фланг.
Французы в беспорядке покатились назад, оставили
Якубово и добежали до Клястиц, заняв оборону уже
в этой деревне. Тем временем кавалерия
Витгенштейна, развивая наступление, обогнула
правый фланг Удино и стала заходить ему в тыл,
вброд переправившись через реку Нища. Здесь же
русские саперы начали быстро возводить и
временную переправу, что позволило бы
перебросить на это направление еще и
конно-артиллерийскую роту. Оценив внезапно
возникшую угрозу окружения, наполеоновский
маршал приказал своим войскам скорым маршем
отступать к Полоцку.
В середине того же дня русская пехота ворвалась
в оборонявшиеся егерями генерала Вердье Клястицы
и штыками вышибла их из деревни.
Гродненские гусары и
казаки Матвея Платова преследовали бегущего
неприятеля до самого Полоцка и в азарте погони
едва не ворвались в город на плечах французов (значительно
превосходивших своих преследователей числом).
Маршал Удино поспешил запереться в старинной
крепости и организовать в городских кварталах
плотную оборону, приводя в порядок свои
растрепанные и изрядно поредевшие части, да еще
и послал к императору курьера с просьбой о
подкреплениях.
"Французы спаслись только с помощью лесистых
мест и переправ через маленькие речки, на
которых истребляли мосты, чем затрудняли почти
каждый шаг и останавливали быстроту нашего за
ними преследования, которое кончилось вечером, —
докладывал Витгенштейн в реляции императору. —
Полки мужеством и храбростью делали невероятные
усилия, которых не могу довольно описать. Все,
что им ни противопоставлялось, батареи и сильные
колонны, несмотря на ожесточение, упорнейшее
защищение, опрокидывали они и истребляли штыками
и действием артиллерии…"
В трехдневном сражении под Клястицами с 18 по 20
июля 2-й корпус Удино потерял не менее 10 тысяч
человек и оставил победителям весь обоз, включая
санитарную часть, где находилась почти 1000
раненых. Потери корпуса
Витгенштейна не превышали 3 тысяч человек
убитыми и ранеными. Самой большой потерей
оказалась, безусловно, гибель храбрейшего и
всеми любимого шефа Гродненского гусарского
полка генерал-майора Якова Кульнева, которому
при преследовании французов у деревни Сивошино
20 июля разорвавшимся ядром оторвало обе ноги.
Кстати, имя Кульнева впоследствии носил 6-й
гусарский Клястицкий (до 1824 года — Гродненский)
полк; с 1911 года станция Межвиды
Санкт-Петербургско-Варшавской железной дороги
также была переименована в Кульнево.
После клястицкой победы в столице вздохнули с
облегчением: Удино было уже не до наступления на
Петербург, он крепко застрял в Полоцке.
Прекратил продвижение вперед и корпус маршала
Макдональда. Его войска встали северо-западнее
Полоцка на левом берегу Западной Двины по линии
Якобштадт — Двинск. Против Макдональда,
прикрывая свой правый фланг, Витгенштейн
выдвинул на правый берег Двины подошедший из
Финляндии небольшой корпус генерал-майора барона
Штейнгейля, тоже ему подчиненный. После этого
маневра русских войск Макдональд оставил свои
попытки взять Ригу, откуда предполагалось
продолжить поход на Петербург (как предписывал
Наполеон). Французский маршал даже отказался от
переправы через Западную Двину. Все случилось,
как предвидел клястицкий герой!
Известия от Удино и Макдональда очень
встревожили Бонапарта. Опасаясь, что после
клястицкой победы корпус Витгенштейна зайдет ему
в тыл с севера и перережет коммуникации великой
армии, он немедленно отрядил к Полоцку корпус
маршала Сен-Сира, заметно ослабив группировку
своих сил на главном направлении.
Командовавший в ту пору
формировавшимся санкт-петербургским ополчением
генерал от инфантерии М. Кутузов дал горячую,
очень сердечную оценку действиям Витгенштейна,
отметив, что первая серьезная победа русской
армии над наполеоновскими полчищами, достигнутая
под Клястицами, обещает, что в недалеком будущем
они будут "совершенно истреблены" на полях
России.
ПОТОМОК
ПРУССКОГО ГРАФА
РОДИВШИЙСЯ в
малороссийском городке Переяславле 25 декабря
1768 года, будущий спаситель Петербурга
принадлежал к древнему аристократическому роду
Священной Римской империи, появившемуся еще в XI
веке. В начале XVI столетия этот германский род
разделился на 3 ветви, младшую из которых
представляли графы Сайн-Витгенштейн-Людвигсбурги.
Один из представителей этой линии, Христиан
Людвиг Казимир, участвовал в войне за
австрийское наследство на стороне немецкого
Вальденского княжества, а в 1752 году приехал в
Россию, где подал прошение о зачислении его на
русскую службу. Во время Семилетней войны 1756 —
1763 гг. он отличился во многих сражениях и был
произведен в полковники. Последней его войной
стала первая русско-турецкая, начавшаяся в 1768
году. В отставку он вышел в чине
генерал-поручика, отличившись напоследок при
осаде Бендер.
К тому времени его младшему сыну Петру
исполнилось три года. Он с младых лет решил идти
по стопам отца, делая карьеру военного, и уже на
14-м году жизни был зачислен в лейб-гвардии
Семеновский полк сержантом. Спустя 9 лет
Витгенштейна-младшего произвели в корнеты
лейб-гвардии Конного полка. А боевое крещение он
принял во время кампании 1794 года против
польских конфедератов, воюя в корпусе генерала
Дерфельдена, будучи уже майором и отправившись
на войну волонтером (добровольцем). На театре
военных действий он выбрал самый опасный участок
— авангард корпуса, которым командовал любимец
императрицы Екатерины II смелый граф Валериан
Зубов.
В составе авангарда Зубова
майор Витгенштейн впервые схватился с
неприятелем под Дубенкой и был произведен в
подполковники, а спустя короткое время совершил
подвиг, который принес ему славу одного из
храбрейших русских офицеров.
…Бой 18 октября под Остроленкой разгорелся
жаркий. Русским войскам пришлось действовать под
губительным огнем вражеской артиллерии. Особенно
большой урон наносила одна из польских батарей.
Генерал-майор Козенц, возглавлявший штаб графа
Зубова, вызвал командира гусарского эскадрона
Витгенштейна и, махнув перчаткой в сторону
досаждавшей русской пехоте батареи, приказал: —
Заставьте ее замолчать!
Эскадрон Витгенштейна на
рысях устремился в атаку, лаву возглавил
командир. Наперерез помчались польские уланы,
получившие задачу прикрыть своих артиллеристов.
В жестокой сабельной сече русские гусары взяли
верх. За дело под Остроленкой Витгенштейн
получил обещанный орден Св. Георгия 4-й степени.
Последующие бои в Польше, включая взятие
Варшавы, принесли ему еще несколько наград.
Граф Валериан Зубов
запомнил смелого и хладнокровного командира
эскадрона и, возглавив поход в Персию в 1796
году, взял Витгенштейна в эту трудную экспедицию.
При штурме Дербента тот командовал одной из
колонн и шел в первых рядах своих бойцов. Не
удивительно, что именно ему Зубов поручил
доставить в Петербург ключи от взятого приступом
города, важнейшего порта на Каспии. Наградой за
принесенную победную весть стало полковничье
звание. А спустя год с небольшим последовали и
генеральские эполеты.
Первую войну с Наполеоном 1805 года
генерал-майор Витгенштейн встретил, командуя
двухполковой гусарской бригадой.
Во время известного отхода
армии Кутузова из Тироля в Моравию, когда
сдавший в плен французам в Ульме 66-тысячную
армию австрийский генерал Макк поставил
союзников-русских в архитрудное положение,
бригада Витгенштейна находилась в особом отряде,
составлявшем резерв главнокомандующего на случай
прорыва французов и удара по русским тылам. В
нем Петр Христианович и встретил сражение 24
октября 1805 года при Амштеттене. У этого
селения авангард маршала Франции Йоахима Мюрата
настиг аръергард под командованием генерала
Багратиона и попытался его уничтожить, используя
огромное численное превосходство: 25 тысяч
французов против 5 тысяч русских. Кутузов бросил
на помощь Багратиону свой резерв под
командованием генерала Милорадовича, в который
входили и гусары Витгенштейна.
Когда Милорадович подошел к месту сражения,
наступил уже критический момент: гренадеры и
конница Мюрата почти столкнули войска князя
Петра Ивановича с занимаемой позиции.
Поэтому, пропустив в тыл в
беспорядке отступающие батальоны Багратиона,
Милорадович затем сам преградил французам дорогу,
построив свой отряд в две линии.
 Конница
Мюрата с ходу ударила по правому флангу отряда
Милорадовича. Построенные в каре
батальоны Малороссийского гренадерского полка
ружейными залпами отбили кавалерийский наскок.
Тогда наполеоновский маршал перенес острие атаки
на русский левый фланг, бросив на него пехоту
Удино. А левым флангом командовал в этом деле
Витгенштейн, располагая Апшеронским и Смоленским
мушкетерскими полками, незначительным
количеством егерей и мариупольскими гусарами.
На опасное направление прискакал Милорадович.
Сообща два бесстрашных военачальника
организовали отпор неприятелю, а затем повели в
штыки гренадерские батальоны апшеронцев и
смоленцев. Участник легендарных Итальянского и
Швейцарского походов, Милорадович зажег боевой
дух воинов громогласным призывом: "Гренадеры,
вспомните, как учил вас работать штыком в Италии
Суворов!" Воодушевляющий пример показал бойцам
аръергарда и Витгенштейн, с саблей в руке
бросившись на врага.
Рукопашная схватка отличалась крайним
ожесточением; гренадеры Удино были очень сильным
противником. Многие солдаты и офицеры с
обеих сторон, получив ранения, после торопливой
перевязки спешили снова в кровавую мясорубку,
помня, что в такой отчаянной сшибке каждый штык,
каждый клинок — на вес золота. В этой
головокружительной свалке Витгенштейн не раз был
на волосок от гибели или тяжелого ранения; но
мастерство фехтовальщика и большое самообладание
помогали ему избегать вражеских ударов и разить
неприятеля…
Победа осталась за русскими гренадерами.
В конце концов они
заставили французов отступить. Милорадович после
Амштеттена был повышен в должности, став
начальником аръергарда, а Витгенштейн получил
орден Св. Георгия 3-го класса и начал
командовать всей кавалерией аръергарда. За
отличия в кампаниях 1806 и 1807 годов его
произвели в генерал-лейтенанты и наградили
орденом Святого Владимира 2-й степени. В
русско-шведской войне 1808-1809 годов
Витгенштейн командовал войсками, охранявшими
побережье Финского залива и столицу от возможных
шведских десантов. Так что репутация надежного
защитника града Петрова начала складываться у
Петра Христиановича еще до наполеоновского
нашествия…
ПОЛОЦКИЕ
СРАЖЕНИЯ
ПОСЛЕ поражений при
Клястицах, а также в боях при Головщине и
Свольне войска корпуса Удино, как уже говорилось,
отходили к Полоцку. 3 августа авангард
Витгенштейна под командованием генерал-майора
Богдана Гельфрейха (сменившего на этом посту
погибшего Кульнева) в составе 4 батальонов
пехоты, 4 эскадронов регулярной конницы и 3
сотен казаков атаковал французов у села
Смоляново Полоцкого уезда и захватил полторы
тысячи пленных, заставив неприятеля снова
отступить. Одновременно другой авангард
Витгенштейна под командованием полковника Егора
Властова (24-й егерский полк, 2 сводных
гренадерских батальона 5-й пехотной дивизии,
Гродненский гусарский полк, эскадрон
лейб-гвардии Уланского полка и 2 сотни казаков)
переправился через реку Дрисса у села Сивошино и
встал на берегу, угрожая левому флангу корпуса
Удино.
 На
другое утро маршал Удино собрал военный совет в
Полоцкой цитадели, на котором заявил о своей
решимости разгромить обкладывающие Полоцк с двух
сторон войска 1-го пехотного корпуса.
Но 5 августа Витгенштейн,
полный решимости выбить неприятеля из Полоцка и
вытеснить за реку Западная Двина, с 7 часов утра
развернул наступление на французские позиции,
избрав главным пунктом атаки усадьбу Спас,
прикрытую болотистым оврагом, между центром и
правым крылом боевого построения противника.
Авангард полковника Властова и бригада
генерал-майора князя Александра Сибирского
потеснили французов, и Удино вынужден был
перебросить на угрожаемый участок части дивизий
генералов Вреде и Леграна. Тогда Витгенштейн
ослабил свой центр и перебросил к усадьбе Спас
на помощь авангарду отряд генерал-майора
Григория Берга. Удино заметил этот маневр и
начал яростные атаки на центр российских войск.
Сменивший Берга в центре генерал-майор Александр
Гамен с 5 батальонами, взятыми из второй линии,
успешно отражал их.
К ночи российские войска остались на своих
позициях. Они так и не сумели овладеть усадьбой
Спас, но и сами не уступили врагу ни пяди.
Наутро Гувьон Сен-Сир, сменивший выбывшего из
строя Удино (он был тяжело ранен в плечо),
атаковал части Витгенштейна едва ли не всеми
имевшимися силами, бросив в атаку 3 пехотные
дивизии и 3 кавалерийские бригады. Он сумел
ввести в заблуждение русское командование,
устроив массированное движение обозных колонн
обоих корпусов на левом берегу Западной Двины,
заставляя поверить, что предпринимает обходный
маневр, а тем временем скрытно перегруппировал
свои войска на правом берегу и внезапно ударил
по русскому левому флангу и центру, нацелив на
них огонь 60 орудий.
Генералу Леграну удалось
продвинуться вперед и захватить 7 русских орудий,
а затем взять село Присменицу, вынудив отступить
дивизию Берга и авангард Властова, фактически
разорвав позиции Витгенштейна. В этой сложной
ситуации, грозившей разгромом, Петр Христианович
не утратил присутствия духа и организовал смелую
кавалерийскую контратаку, которая позволила
восстановить положение. Отряд полковника Ивана
Ершова нанес удар по флангу наступавшей на центр
русских войск бригады легкой кавалерии Корбино,
опрокинул ее, ворвался на батарею баварской
артиллерии и заставил ее умолкнуть. Этот дерзкий
кавалерийский прорыв посеял панику в рядах
французов и заставил ряд их частей беспорядочно
отступать к предместьям Полоцка, причем сам
Гувьон Сен-Сир чуть не попал в плен, а генерал
Деруа был убит. Контратаку отряда Ершова
остановило только прибытие на поле боя резервов
6-го армейского корпуса.
 Порядком
струхнувший Гувьон Сен-Сир велел прекратить
атаки на позиции русских войск и возвратил свои
изрядно обескровленные части на исходный рубеж.
В свою очередь,
Витгеншетйн, усмотрев опасность расположения
своих войск в непосредственной близости к
Полоцку, откуда могли последовать новые
внезапные нападения, отвел их на несколько
километров к северу и занял более выгодную
позицию на реке Дрисса у села Сивошино.
Обе стороны потеряли в этих боях до 5,5 тысячи
человек. Хотя Бонапарт по достоинству оценил
усилия Гувьон Сен-Сира вырвать у Витгенштейна
победу и 27 августа произвел его в маршалы
Франции, войска великой армии потерпели в первом
Полоцком сражении безусловное поражение. Ибо,
по-прежнему обладая крупным численным
преимуществом, новоиспеченный маршал более не
предпринимал попыток разбить Витгенштейна и
вырваться на петербургскую дорогу, а перешел к
пассивной обороне, продлившейся два месяца.
По оценкам военных
историков, успеху русских войск в битве под
Полоцком способствовали правильная оценка
сложившейся обстановки командованием корпуса (речь
в данном случае идет как о Витгенштейне, так и о
начальнике его штаба полковнике Иване Дибиче,
будущем генерал-фельдмаршале), внезапность и
решительность действий их войск, своевременная
перегруппировка частей и подразделений в ходе
сражения.
Вплоть до октября под
Полоцком царило затишье. Витгенштейн за это
время пополнил свои войска до 36 тысяч штыков и
сабель, получив подошедшие санкт-петербургское
ополчение и ряд регулярных частей. Наполеон же
после Малоярославецкого сражения 12 октября,
потерпев неудачу в своих попытках прорваться в
нетронутые войной области центра России и
осознав перспективу отступления по старой
Смоленской дороге, приказал маршалу Виктору,
стоявшему со своим корпусом в Смоленске,
поспешить на соединение с Гувьон Сен-Сиром,
чтобы сообща они удержали Полоцк, не пропустили
Витгенштейна на левый берег Двины и не позволили
русским войскам отрезать великой армии путь
назад.
Но Витгенштейн и на этот
раз упредил французов, еще 5 октября развернув
наступление на Полоцк, хотя по-прежнему не имел
численного преимущества. В четырехдневных
жестоких боях русские войска, потеряв до 8 тысяч
человек, овладели Полоцком. За второе полоцкое
сражение император произвел Витгенштейна в
генералы от инфантерии.
Узнав о новом поражении Сен-Сира под Полоцком,
маршал Макдональд оставил позиции на левом
берегу Двины и поспешил на юго-запад, в сторону
русской границы. Высвободившийся в результате
этого Финляндский корпус Штейнгейля двинулся на
соединение с Витгенштейном. В свою очередь,
остатки разбитых корпусов Удино и Сен-Сира
соединились с идущим к ним на помощь корпусом
Виктора в местечке Чашники Лепельского уезда
Витебской губернии. Сюда прискакал курьер от
Бонапарта с приказом Виктору вернуть занятые
русскими Полоцк и Лепель и отбросить их за
Западную Двину. Здесь и разгорелась 18-19
октября новая битва.
К вечеру 18 октября авангард Витгенштейна под
командованием генерал-лейтенанта Льва Яшвиля
сбил передовые охранения французов, а наутро
предпринял штурм их позиций. Противник упорно
сопротивлялся, но после нескольких атак русские
гренадеры на штыках ворвались в местечко.
Противник отступил за реку
Лукомля, заняв удобные для обороны позиции.
Тогда Витгенштейн выдвинул вперед почти всю свою
артиллерию и начал массированный их обстрел. Тем
временем Виктор попытался ударить по левому
флангу русских войск, двинув в обход его
пехотную дивизию Леграна и свежую кавалерию
своего корпуса. Командовавший левым флангом
генерал Григорий Берг встретил противника огнем
16 орудий и заставил его отойти за реку Улла.
Понеся серьезные потери, Виктор отступил и
закрепился на высотах близ деревни Смоляны, к
югу от Чашников.
Через 10 дней здесь
разгорелось новое сражение, когда Виктор вновь
получил приказ разгневанного Бонапарта отбросить
корпус Витгенштейна за Западную Двину, чтобы
прикрыть отступление великой армии. У Виктора
вновь было численное превосходство, снова
разгорелись ожесточенные бои на берегах реки
Лукомли. И опять Виктор был посрамлен, потерпев
полную неудачу, и обескровив свои части в
бесплодных атаках на русские позиции 1-2 ноября,
покатился вспять, не имея возможности нигде
закрепиться, пока не вышел на старую Смоленскую
дорогу у местечка Лошница, где и соединился с
уныло бредущими солдатами главных сил своего
императора…
На этом военные действия
на северо-западном (петербургском) направлении в
Отечественную войну 1812 года завершились.
Руководивший ими генерал Витгенштейн одержал
убедительные победы над значительно
превосходившими численностью корпусами
прославленных наполеоновских маршалов Удино,
Сен-Сира и Виктора, вынудил осторожничать и
поспешно отступать четвертого — Макдональда. И
если бы в его почти 40-летней военной биографии
не было бы никаких иных свершений, кроме Клястиц,
Полоцка и Чашников, его слава все равно бы
навечно запечатлелась в истории героических
деяний русских полководцев. Ибо, как говорил
военный писатель XIX столетия Александр
Михайловский-Данилевский, "имя защитника града
Петрова останется драгоценным для России,
которая не забудет, что победы его, в горестные
для нее минуты лета и осени 1812 года, были
единственным утешением".
Источник: Журнал
подразделений специального назначения "БРАТИШКА"
http://bratishka.ru
|
