Не становитесь холопом других людей! Не допускайте безнаказанного попрания ваших прав! Кто среди равных себе превратит себя в червя, хотя Бог создал его человеком, пусть не удивляется, если с ним потом будут обходиться, как с червем, и будут топтать ногами.

Иммануил Кант

Демократия в клетке. Дрессированное общество

В интервью газете Junge Freiheit «Sonst ist Europa eine Lachnummer» (Nr. 42/11 от 14 октября этого года) германский политик социал-демократ Эгон Бар, рассуждая о партии НДПГ, говорит о том, что запретить ее было бы ошибкой, потому что «людей этим не запретишь». «...Наше государство имеет право позволить себе терпеть на левом и правом фланге несколько экстремистов, с которыми нам надо обходиться демократично. Их ведь не должно быть столько же, сколько есть во Франции или Италии. Ну, я бы сказал, приблизительно так это между четырьмя и девятью процентами. Такое положение эта демократия должна вынести», –  рассуждает он дальше. А если за НДПГ будут голосовать больше, чем девять процентов избирателей? Совершенно понятно, что вот тогда и Эгон Бар также готов пойти на запрет этой партии. Эгон Бар хоть и политик на пенсии, но все же он и сегодня является одним из ведущих представителей и идеологов правящего класса. И мы видим, что он даже не понимает, насколько недемократичны и даже циничны его рассуждения. Но таков уровень понимания демократии у всего нашего правящего класса. Суть их сводится к следующему: будет народ голосовать так, как мы этого хотим, пусть себе играет в демократию, нет – значит, прикроем эту лавочку. Такими могут быть рассуждения у людей не народом выбранных, а только у богоизбранных. Может быть, прав был Курт Тухольский, когда сказал, что если бы выборы что-то могли изменить, их бы запретили?  

Многие уже сегодня понимают, что так называемые страны Запада, которые принято считать демократическими, на самом деле являются скрытыми диктатурами. Для большей наглядности напомню еще один старый анекдот. СССР периода «развитого социализма». Студенты на уборочных работах в колхозе. На перекуре подходит к ним дед и спрашивает, кто придумал коммунизм – учёные или коммунисты? Студенты подумали-подумали и ответили: «Ну конечно же, дед, –  коммунисты! А зачем тебе это?» На что им дед ответил : «Да мы с бабкой поспорили… Я ей и говорил, что коммунисты… а она мне – ученые, ученые ! Да если бы ученые, так они сперва бы на животных проверили!»  

Так вот, политическая система западных стран, по аналогии с анекдотом, придумана учеными. То есть она устроена более хитро, чем коммунистическая система. Правда, если посмотреть на идеологическую составляющую этой системы, то «ученые» эти тоже, как и в СССР, явно левого – марксистского и постмарксистского – разлива (в ФРГ, в первую очередь, – это такие философы Франкфуртской школы, как Юрген Хабермас, Герберт Маркузе, Теодор В. Адорно, а также идеологи партий «Левые», «Зеленые», СДПГ). 

Ученые, как сказал дед в анекдоте, сперва на животных проверяют. И вот посмотрите на один интересный эксперимент с обезьянами. (Ученые любят делать эксперименты с обезьянами не только потому, что это животные с довольно высоким интеллектом, но и с высоким уровнем социальной организации.) В одну клетку поместили 5 обезьян. Посредине клетки поставили раскладную лестницу и на ней на самом верху положили банан. Банан – самая вкусная и желанная пища для обезьян. Как только они увидели банан, тут же ринулись наперегонки к лестнице и... их немедленно  полили ледяной водой из шланга. Обезьяны опешили, но через какое-то время снова попытались добраться до банана – и снова были облиты холодной водой. Через какое-то время они поняли, что, хотя банан их очень вожделенная пища, почему-то его брать нельзя. Тогда ученые удалили из клетки одну обезьяну и заменили ее новой. Эта обезьяна, оглядевшись и увидев банан, тут же в азарте рванулась к нему, но... была поймана и избита другими обезьянами, участвовавшими в начале эксперимента и знавшими, чем это кончается. После еще пары попыток вскарабкаться по лестнице за бананом и последовавших за этим избиений, новая обезьяна также смирилась с тем, что банан почему-то табуизирован. Затем также были заменены новыми обезьянами и другие четыре, принимавшие участие в начале эксперимента. Со всеми новыми обезьянами повторялось то же самое: их избивали остальные, как только новые участники эксперимента хотели достать банан. Причем делали это в том числе и те, которых перед этим холодной водой не поливали. В конце эксперимента в клетке осталось пять обезьян, которые знали, что банан брать нельзя и поэтому не пытались его достать, но которых перед этим водой не поливали. О животных, конечно, правильней сказать не «знали», а «были выдрессированы». Но факт остается фактом: в клетке сидели обезьяны и боялись даже посмотреть в сторону банана (их любимой пищи!). Банан для них был табу! Получился тот же эффект, как у известных русских клоунов-лицедеев в репризе: «Ни-зяя, ай-яй-яй!» Почему «ни-зяя» – непонятно, и клоун это никак иначе объяснить не может, кроме как укоризненным и осуждающим «ай-яй-яй».  

Именно в таком обществе «Ни-зяя, ай-яй-яй» мы живем сегодня. В результате годами проводившихся экспериментов, сопровождавшихся «поливанием холодной водой» строптивых и непослушных, на Западе получили, если хотите, дрессированное общество с кучей табуизированных вещей, табуизированных слов, понятий, явлений, общество «Ни-зяя, ай-яй-яй». Общество людей, которые при этом убеждены, что они самые свободные. В Германии, например, очень любят старинную народную песню «Die Gedanken sind frei» («Мысли свободны»):  

Die Gedanken sind frei
wer kann sie erraten?
Sie fliehen vorbei
wie nächtliche Schatten.
Kein Mensch kann sie wissen,
kein Jäger erschießen
mit Pulver und Blei:
Die Gedanken sind frei!

(Мысли свободны,
Кто сможет их разгадать?
Они пролетают,
Как тени ночные.
Никто их не может знать,
Ни один охотник – подстрелить
При помощи пороха и свинца:
(Потому что) Мысли свободны!» 

Но многие не понимают, что их «мысли свободны» в рамках клетки. Пусть золотой, но клетки. Посмотрите, как приучили большую часть немцев реагировать на национальные проблемы и на партии, которые эти проблемы поднимают: «Ну разве так можно рассуждать! Ну разве можно за эту партию голосовать!» А почему нет, спрашиваю я? Ведь мысли ваши «свободны», а процедура выборов совершенно тайная, никто не узнает, против какой партии в бюллетене вы ставите свой крестик? Правящий класс таким образом достиг тотального контроля над обществом, в том числе и над миром мыслей и чувств людей! От постоянно декларируемой безгарничной свободы на Западе таким образом пришли на практике к тотальной диктатуре. С людьми произошел тот же эфект, как с обезьянами в клетке: национальные проблемы, конечно же, самые важные для немцев, так же, как и для любого другого народа, но они ведь табуизированы! «Удивительное рядом, но оно – запрещено», – как пел Владимир Высоцкий. На глазах у немецкого народа его грабят на миллиардные суммы, отнимают пенсии, всякие социальные выплаты, говорят, что работать они будут то ли до 67, то ли уже и до 70 лет, а он все молчит. 

Новенький в демократической «клетке»  

Нам, людям, легче, чем обезьянам. У нас есть речь и мы можем друг с другом общаться. А потому у нас есть шанс избежать дрессировки и лишения нас самостоятельности мышления. При одном условии: мы должны этого хотеть! При ленности души и мысли, при равнодушии и трусливости люди, увы, тоже легко поддаются дрессировке. И в этом мы убедились, переехав в Германию.  

У российских немцев, судьба которых сложилась трагично только из-за того, что они были немцами, жившими в стране, которая вела войну с немецким государством, так же, как и у приблизительно 14-17 миллионов изгнанных в конце Второй мировой войны немцев из Восточной и Юго-Восточной Европы, отняли их «рай» – их малую родину, в которой они жили сотнями лет, где они могли жить в языковой, религиозной и культурной среде своего народа, а следовательно, чувствовать себя уютно и защищенно. Поэтому, как это только стало возможным, российские немцы стали возвращаться туда, откуда предки в Россию приехали – на их родину, в Германию. 

Входя якобы в широко открытые для нас правительством ФРГ двери, нам пришлось напряженно доказывать властям Германии свое немецкое происхождение: отбор они вели капризно и строго, как будто являлись самыми рьяными ревнителями чистоты национальной крови. Мы доказывали и знание языка, и то, что мы еще придерживаемся немецких обычаев и обрядов, и то, что мы члены наших национальных объединений, и что мы постоянно участвуем в различных национально-культурных мероприятиях... Но сюрприз для нас был в том, что буквально через короткое время проживания в ФРГ мы увидели, что со стороны этих же властей нам указывают, чтобы мы забыли о своем национальном происхождении, поутихомирили свой национальный патриотизм, что любить свой народ – это несовременно, а быть патриотом, в особенности немецкого народа, – это и вовсе нравственное преступление. 

Мы увидели, что попали в искусственно создаваемое общество, с большим количеством параллельно существующих национальных культур, которые, по мечте главных идеологов Запада, должны смешаться в одну азиатско-негроидно-европеоидную человеческую массу, утратив национальную культуру и забыв о своих этнических корнях. То есть практически – кульутру вообще, потому что культура может существовать только в конкретной национальной форме. Мы увидели, что на официальном уровне еще больше, чем в СССР, подвергается клевете история Германии, немецкого народа. И еще мы, новенькие в «золотой клетке» западной «демократии», увидели, как удается прививать негативное отношение к немецкой истории, немецкому патриотизму самому, к самим немцам, мы увидели, при помощи какого «банана» подвергается дрессировке германское общество. Этим бананом является, как вы уже поняли, национальная проблематика. Свободные размышления об истории своего народа, о его настоящем и будущем вызывают у современных немцев дискомфорт и страх, они пытаются уйти от дискуссий на эти темы, их общение на людях, скажем, в трудовом коллективе, сужены кулинарными, спортивными и косметическими сюжетами. Попытки мыслить в национальных категориях, проявлять патриотизм, в том числе даже и в такой невинной форме, как «боление» за свою футбольную команду, зачастую осуждаются не только господствующим дискурсом, но даже и в среде простых граждан. Идеологические позиции господствующего класса на самом деле очень слабые и были бы в пух и прах и за короткое время легко и быстро разгромлены, если бы национально думающие люди были допущены к СМИ. Правящий класс это прекрасно знает и потому изо всех сил старается этого-то как раз и не допустить. 

Попытки политически объединяться на национальной основе и легально вести политическую борьбу законодательно разрешаются, но в общественном мнении целенаправленно криминализируются. Легальная партия НДПГ – это «банан», который лежит у всех на глазах и как будто доступен, но практически взять его нельзя, потому что... «ай-яй-яй!» А если кто-то и попытается взять, его «польют холодной водой» или «побьют» сосидельцы по клетке, а в крайнем случае, если вспомнить вышеупомянутое рассуждение Эгона Бара, уберут и сам «банан» – чтобы у «обезьян» не было соблазна, а у «дрессировщиков» – головной боли. 

Поэтому мы, пытаясь защищаться от лжи о нашем народе (российских немцев) в учебнике истории, который был введен в школах ФРГ, тут же столкнулись с цепными псами этой системы, являющимися частью этой дрессировочной системы – с хулиганствующими отрядами так называемых «антифашистов», которые заявляют, что они якобы борются против существующей системы, но на деле выполняют заказ этой системы и оплачиваются ею из различных фондов по «борьбе с правыми». «Антифа» в Германии – это перманентная «цветная» революция против собственного народа, оплачиваемая политическим классом ФРГ и контролируемая из-за рубежа.  

Однако, в общем хоре с «антифой» стали слышны и голоса наших земляков. С их стороны порой звучат очень общие и огульные обвинения, не подкрепляемые даже никакими примерами, не говоря уже о доказательствах, поэтому и отвечать на них нет никакого резона. Кроме, пожалуй, одного упрека – в том, что мы якобы люди, разочаровавшиеся в своем переезде в Германию, что мы неблагодарны правительству ФРГ за то, что оно нас приняло. Заявляю, что я еще ни разу не разочаровывался в том, что живу со своим народом и имею возможность вместе с ним бороться за правду о нем и его истории.  Право возвратиться в лоно собственного народа, является естественным неписаным правом каждого человека, так же, как и право жить со своей семьей, а не подарок каких-то отдельных политиков или партий. Я благодарен многим простым немцам, которые проявляли к нам и лично ко мне и моей семье чувства солидарности и помогали на первых порах после переезда. Но я не испытываю чувства благодарности к политикам ФРГ, которые, десятилетиями эксплуатировали во взаимоотношениях с СССР тему положения «советских» немцев и постоянно призывали власти Советского Союза отпустить их в Германию, а увидев, что российские немцы и на самом деле решили массово возвращаться на свою национальную родину, торопливо начали создавать разные препятствия, ухудшающие эту возможность. Я не испытываю чувства благодарности к этаблированным партиям ФРГ, которые своей предательской политикой поставили нас на один уровень с народами Азии и Африки, не имеющими с Германией и немецким народом абсолютно ничего общего. Я не испытываю к ним благодарности за тысячи наших разорванных семей, за то, что они открыто лгут, говоря, что Германия нуждается в работниках и поэтому должна принимать сотни тысяч людей со всего мира, при том, что они же не могут принять несколько десятков тысяч немцев из России и Казахстана, не говоря уже о нескольких тысячах немцев из горящей в пламени этнических конфликтов Киргизии. 

Двое моих сыновей стали в Германии профессиональными военными и рискуют своим здоровьем и жизнями в Афганистане и неизвестно, где ещё окажутся завтра? Имею ли я право, так же, как большинство немецких граждан, критически относиться к участию немецких солдат во всех американских военных авантюрах или нет? А упреки со стороны недоброжелателей и, их «чувство благодарности», парализующее их волю к гражданской активности и ангажированности, является, на мой взгляд, не чем иным, как проявлением банального и презренного холуйства. Это попытки тех, кто уже поддался дрессировке, побить тех, кто еще тянется к «банану». 

Генрих Дауб  

(В сокращении) 

Другие статьи автора: 

Все хорошо прекрасная Маркиза 

Почему удается нами манипулировать?

Стрельба из пушек в пустое небо

Чьи вы, хлопцы, будете? Антифа и спецслужбы Запада 

О псевдодемократии и псевдоконсерваторах